Почему «пальто», «кофе», «метро» не склоняются? Неизменяемые слова: история и особенности

В XIX веке могли писать «в пальте», «в бюре». Как теряли склоняемость фамилии на -о и иностранные географические названия. Что не так со словами на -у/-ю. Неизменяемые слова: какого они рода. Движение от полной изменяемости к частичной несклоняемости. Как Чуковский возражал против неизменяемости «пальто».

«На Невском Государю встретился пьяненький чиновник.
― Ты где служишь?
— В пожарном депе.
Государь улыбнулся.
— Депо не склоняется.
— Перед Вашим Императорским Величеством все склоняется». ©

Сначала у них было всё

Можно с уверенностью сказать, что неизменяемые слова, несклоняемые существительные — это чуждое русскому языку явление. Они не были заложены в системе. Исходное состояние: в древнерусском языке каждое существительное изменяется по числам и падежам, принадлежит к одному из трёх родов. Даже нынешние слова общего рода (слуга, воевода, староста) относились к женскому роду. Да-да, исторически это существительные женского рода.

Русский язык всегда приветствовал склоняемость даже тех слов, которые сейчас трудно представить изменяемыми. Поэтому, когда в русский язык хлынули заимствования (XVIII — XIX вв.), лингвисты сначала не знали, что с ними делать. К примеру, в «Российской грамматике» М. В. Ломоносова 1755 г. такая категория, как неизменяемые имена, не упоминается вовсе.

Когда-то были «в депе, в бюре»…

Некоторые иноязычные слова и обороты перестали изменять в речи и на письме ещё в XVIII веке, но только в кругах высшего общества. В первую очередь так поступали со словами, в которых ударение падало на последний слог.

Однако подобное направление соседствовало с противоположным, когда в литературном языке могли попадаться формы в пальте, в депе, на бюре, жилей, филей и др. Точнее, они господствовали в народной речи, а литературный язык сначала практически не сопротивлялся.

Тогда ничего безграмотного в подобном словоизменении не было: носители языка пытались приспособить чужеземные элементы, «одомашнить» их. Больше всего везло существительным на : их воспринимали как обычные слова среднего рода.

Лёд тронулся, когда известный славист XIX в. Александр Христофорович Востоков заговорил о несклоняемости топонимов на гласные и, у, ю, о, е (Кале́, Труа́) в своей «Грамматике». Правда, на дворе стоял 1831 год, подобные труды не были похожи на тот общеобязательный и единый свод правил, который приняли в 1956 году. Есть цитата Пушкина около 1830 г.: «Иностранные собственные имена, кончающиеся на е, и, о, у, не склоняются… и против этого многие у нас погрешают».

Давайте посмотрим, как пытались приспособиться к новым словам на примере «пальто».

Оно было заимствовано из французского paletot, в XVIII векемогло писаться немного чудно — «полетом». Или вообще по-французски — paletot. Уже в начале XIX в. получает современный облик. В. И. Даль в своём словаре объясняет его так: «Весьма неудобное для нас названье верхняго платья… (пойдем польты (мн. народн.) примърять)».

Удивляться не стоит, поскольку в начале XIX в. словом пальто называли одежду, имеющую вид сюртука, а современное значение («одежда с длинными полами, надеваемая поверх костюма или платья») утвердилось только в конце столетия.

Кофе — кофей и желе — желей

Нарицательные существительные на гласный лишь в середине XIX столетия стали восприниматься как несклоняемые. Вот только не повсеместно и не во всех стилях языка.

Прежде всего это слова вроде рандеву, ревю, фортепьяно, желе, кофе, колибри, депо, бюро, пальто. Только вот неувязочка: с ними конкурировали, боролись (по мере распространения таких предметов в российском обществе) их русифицированные варианты: кофе — кофий (кофей), желе — желей, фрикасе — фрикасей.

Вариант кофей указывался в Словаре «Церковнославянского и русского языка», изданном в 1847 г.

Почему в итоге их решили не склонять?

Точных причин не раскрывается. Есть как минимум три версии:

  • нестандартные конечные гласные «у» и «ю», для которых не нашлось подходящей аналогии в русских склонениях;
  • другие конечные гласные  —  «и», «е» и «о» — вызывали, по всей видимости, у словесников некоторое сомнение. Однако экзотичность, чужеродная маркированность слов взяла верх (по материалам одной научной статьи от Института русского языка).
  • в одной из книг известный лингвист того времени Яков Карлович Грот писал, что конечное «о» в заимствованиях имеет совсем другое значение и не составляет приметы рода и склонения.

Окончательно эти существительные оформились только в начале XX в. Тогда к нам пришли названия животных и птиц вроде кенгуру и какаду. Мы познакомились с большим количеством несклоняемых географических названий (реки Ориноко, Замбези, Миссисипи, острова Фиджи, Таити, Гаити). В 20-е годы ещё и аббревиатуры появляются, приходят новые слово вроде ситро и метро в виде метрополитен.

Кто не успел, тот опоздал. Подход старого и нового времени (если можно так выразиться) чётко отразился на топонимах, которые оканчиваются на -ы/-и. По традиции Фивы, Салоники, Афины, Дельфы, Сиракузы и некоторые другие склоняются, потому что они вошли в русский язык ещё до XIX в. Зато не повезло более поздним Фиджи, Гаити, Чили, Нагасаки — они по падежам не изменяются.

Неизменяемые слова — имена и фамилии на -о, -е

Они тоже могли склоняться.

Но многие ли удивляются Отеллу? Картины Павла Веронеза (Н. Карамзин). В этих примерах Оте́лло и Пао́ло Вероне́зе склоняются. «Принадлежит Микель Анджелу, есть несколько картин Леонарда да Винчи» (А. К. Толстой). Здесь имена Микела́нджело (оно ещё и писалось иначе) и Леона́рдо да Ви́нчи склонялись таким же образом.

Одновременно могли использоваться и их русифицированные склоняемые варианты: Дидро — Дидерот; Данте — Дант, в Сорренте (рассказ И.С. Тургенева «Вечер в Сорренте») и др.

Таким же образом склонялись имена и фамилии славянского происхождения на -о вроде Хитрово и Дурново.

Экспансия несклоняемости

Только в первой половине XX века начинается кодификация (фиксация в словарях, справочниках) строгой литературной нормы. Тогда же несклоняемость заимствований на гласный получает статус строгого правила. Она уже не воспринимается как простая рекомендация из лингвистических грамматик, которые в XIX веке могли прочитать и усвоить лишь избранные.

Впоследствии словоформы в пальте, в кине стали считаться признаком грубого просторечия и необразованности говорящего.

В 20-х годах перестают склоняться фамилии украинского происхождения на -ко вроде Короленко и Шевченко, хотя в XIX веке их тоже изменяли по падежам.

Тогда же оформляется и кофе, а написания кофей/кофий переходят в разряд просторечных и устаревших. В 30-х годах Ушаков в своём первом издании толкового словаря зафиксировал основным мужской род. Ещё он добавил средний род как допустимый в разговорном стиле. С тех пор кодификацию не меняли, она остаётся такой и сейчас. Метро (от метрополитен) поменяло род с мужского на средний.

Читать ещё: Слово «кофе» и Министерство образования. Приказ, которого не было

Шум вокруг «кофе» даже сейчас периодически пробуждается. Не все образованные и грамотные люди понимают, почему он должен быть мужского рода. Тем не менее удивляют изречения в духе «кофе стал ОНО», хотя это действительности не соответствует и за полминуты проверяется в соответствующих словарях.

неизменяемые слова

Казалось, что на этом всё, можно завершать, но неизменяемость пошла и дальше атаковать.

Топонимы на -ово -ево -ино, -ыно

Что дальше? Испокон веков в русском языке существовали топонимы на -ово, -ево, -ино, -ыно: Иваново, Болдино, Переделкино и др.В 60–70-е годы ХХ века они начинают утрачивать склоняемость.

Повлияли традиции военного дела и топонимика, где географические названия традиционно употреблялись в начальной форме. Срабатывала аналогия и с той самой заимствованной топонимикой: люди начали отождествлять условные Конаково и Комарово с Монако и Чикаго, хотя это два совершенно разных разряда топонимов. Кроме того, в советское время в школьной практике навязывалась именно несклоняемая норма.

В последние 20 лет интерес к грамотности пробудился с новой силой, и склоняемость подобных названий начала возвращаться в письменную речь. Однако она встречает жёсткое сопротивление у культурных и грамотных людей, учившихся во времена СССР и усвоивших правила, что подобные названия якобы никогда не склонялись. Причём ещё лет 70 назад старшее поколение отрицательно воспринимало как раз таки неизменяемый вариант.

Нужны ли русскому языку неизменяемые слова?

В разговорном стиле и просторечии неизменяемые существительные давно превращаются в склоняемые. Вспомним у Зощенко: «Этак каждый настрижет веревок — польт не напасешься». И недаром Корней Чуковский в книге «Живой как жизнь» (1962) писал:

«Впрочем, и метро, и бюро, и депо тоже не слишком-то сохраняют свою неподвижность. Ведь просторечие склоняет их по всем падежам. ― В депе ― танцы. ― Завтра на бюре рассмотрим! ― Я лучше метром поеду! Сравни у Маяковского: Я, товарищи, из военной бюры…
Русский язык настолько жизнеспособен, здоров и могуч, что тысячу раз на протяжении веков самовластно подчинял своим собственным законам и требованиям любое иноязычное слово, какое ни войдет в его орбиту. Почему же делать исключение для слова пальто, которое к тому же до того обрусело, что тоже обросло исконно русскими национальными формами: пальтишко, пальтецо и т. д. Почему же не склонять это слово, как склоняется, скажем, шило, коромысло, весло?

Русский язык вообще тяготеет к склонению несклоняемых слов».

Как вам подобное движение к неизменяемости? Склоняете ли вы неизменяемые слова, хотя бы в шутку?

Оригинал статьи на моём Дзен-канале || Мой телеграм-канал по русскому языку